У истоков советской радиотехники, история радио

Радио - самое быстродействующее и гибкое средство связи. Оно не знает границ и позволяет сноситься через огромные расстояния. Благодаря этим свойствам на долю радио выпала большая и почетная роль в первые же дни существования Советского государства.

Радио служило для связи с самыми отдаленными уголками нашей необъятной Родины; оно давало возможность вести переговоры с внешним миром, передавать ноты и предложения нашего правительства; через головы буржуазных правительств оно несло правду о Советской стране народам капиталистических государств.

Выступая на заседании ВЦИК 23 ноября 1917 года,

В. И. Ленин говорил:

«Мы имеем сведения, что наши радиотелеграммы доходят в Европу... Мы имеем возможность сноситься радиотелеграфом с Парижем, и когда мирный договор будет составлен, мы будем иметь возможность сообщить французскому народу, что он может быть подписан, и что от французского народа зависит заключить перемирие в два часа. Увидим, что скажет тогда Клемансо».

Уделяя исключительное внимание развитию радиосредств советской России, Ленин 2 декабря 1918 года подписал Положение о Нижегородской радиолаборатории, которое в сжатой форме заключало в себе план работ в области радио на много лет вперед.

В положении указывалось, что Нижегородская радиолаборатория является первым этапом к организации в России Государственного социалистического радиотехнического института, конечной целью которого является объединение в себе и вокруг себя в качестве организующего центра:

• а) всех научно-технических сил России, работающих в области радиотелеграфа;
• б) всех радиотехнических учебных заведений России;
• в) всей радиотехнической промышленности России.

Перед Нижегородской лабораторией были поставлены сложнейшие научно-технические задачи:

развернуть исследования в области радиотелеграфии и радиотелефонии, организовать производство электронных ламп, наладить конструирование радиотехнических приборов, разработать радиопередатчики дальнего действия.

Решение этих задач в те годы, годы послевоенной разрухи, гражданской войны, иностранной интервенции и блокады, было сопряжено с огромными трудностями. Один из сотрудников Нижегородской радиолаборатории Б. А. Остроумов в 1928 году писал:

«Нужно было не мало мужества и веры в свои силы, нужно было большое самообладание и ясное представление об окружающей действительности, чтобы при этих условиях взяться за решение широких проблем беспроволочной сигнализации.

Только личное участие Владимира Ильича Ленина и глубокое убеждение в том, что дело это жизненное, что рано или поздно кому-нибудь неизбежно придется за него взяться, что откладывать его до более благоприятных условий нельзя, - поддержали организаторов Радиолаборатории во главе с покойным В. М. Лещинским и М. А. Бонч-Бруевичем в их борьбе с тысячами встретившихся им препятствий».

Поддержка и помощь со стороны руководителей Коммунистической партии и правительства, оказанные советским радиоспециалистам, помогли им преодолеть эти препятствия. Нижегородская радиолаборатория была создана, и ее небольшой коллектив с энтузиазмом взялся за выполнение ленинского задания.

Л. М. Каганович, бывший в то время председателем Нижегородского губисполкома, по распоряжению Владимира Ильича предоставил для лаборатории прекрасное здание.

Это был большой трехэтажный дом на высоком откосе правого берега Волги. Раньше в нем помещалось общежитие семинаристов. Теперь здесь создавалась база для развития новой, самой молодой отрасли советской науки и техники.

В нижнем этаже были размещены мастерские, этажом выше лаборатории, стеклодувное отделение, аудитория, а на третьем этаже научная библиотека.

На оборудование радиолаборатории и на проведение научно-технических работ Советское правительство отпустило большие средства. Были созданы самые благоприятные условия, какие только можно было создать в то время для творческой работы.

В Нижегородскую радиолабораторию были приглашены крупнейшие радиоспециалисты страны. Из Твери приехали сюда М. А. Бонч-Бруевич, В. М. Лещинский, П. А. Остряков, из Казани Г. А. и Б. А. Остроумовы, из Петрограда В. П. Вологдин,

А. Ф. Шории, Д. А. Рожанский, из Москвы В. К. Лебединский, С. И. Шапошников. Весь коллектив лаборатории состоял вначале из восемнадцати человек.

Рис. 1. Здание Нижегородской радио лаборатории.

В научно -технических разработках радиолаборатории вскоре наметились три основных направления. Одно из них возглавлял Бонч-Бруевич, другое Вологдин, третье Шорин.

В первое время радиолаборатория сосредоточила свои силы на изготовлении приемных радиоламп, в которых остро нуждалась страна. Эти лампы были необходимы для радиостанций Красной Армии, которая сражалась с врагами Советской республики, и приемных радиостанций Наркомпочтеля. Дружно закипела работа лаборатории, и уже через несколько месяцев была получена первая партия радиоламп.

Лаборатория с полным правом отмечала свой первый успех. Но вскоре ее постигла тяжелая утрата: 30 сентября 1919 года умер один из организаторов лаборатории и ее первый директор

В. М. Лещинский. Он проработал на своем посту всего один год. Но за этот короткий срок Лещинский сумел дать верное направление работе лаборатории и подобрал для нее достойных сотрудников.

После В. М. Лещинского коллектив нижегородских радиоспециалистов возглавил М. А. БончБруевич. Под непосредственным руководством этого выдающегося инженера шла разработка радиоламп с самого начала существования радиолаборатории.

Первые приемные лампы, созданные Бонч-Бруевичем в лаборатории, были выпущены под названием ПР-1 - пустотное реле первого типа. Изготовление радиоламп в то время в значительной степени осложнялось из-за недостатка необходимых материалов.

Но изобретательский талант нижегородских специалистов и их настойчивость в достижении цели помогли им не только разработать конструкцию радиоламп, но и наладить их производство в стенах лаборатории.

Первая лампа ПР-1 была выпущена 15 марта 1919 года. Это был первенец советской электроники, положивший начало развитию целой отрасли промышленности, изготовляющей в наше время самые различные типы радиоламп.

Лампа ПР-1 имела вольфрамовый катод в виде волоска, толщина которого составляла всего 0,045 миллиметра. Сетка лампы была изготовлена из никелевой проволоки толщиной 0,2 миллиметра, анод был алюминиевый.

Наиболее ответственный в изготовлении лампы процесс - это откачка воздуха из баллона. Он занимал целый час. Лампа имела два вывода от сетки. Когда начиналась откачка, через сетку пропускался электрический ток и сетка накалялась.

В результате из сетки выделялся газ, содержащийся в большом количестве в никеле. Этот газ смешивался с воздухом, заключенным в баллоне лампы, и выкачивался оттуда насосом.

Приемные радиолампы ПР-1 по своим свойствам были намного выше распространенных в то время французских ламп: они были гораздо прочнее и давали большее усиление, срой службы их составлял 400 часов.

Продолжая работать над конструкцией лампы ПР-1, радиолаборатория улучшала ее свойства и впоследствии изготовила еще более совершенные приемные лампы. Они рассылались из Нижнего-Новгорода во все концы Советской России.

Скромные электровакуумные приборы с надписью «Радиолаборатория» использовались в приемных радиостанциях всей страны в течение нескольких лет. К 1923 году лаборатория выпустила более 5000 таких радиоламп.

Прежде чем приступить к непосредственному изготовлению ламп в производственном цехе лаборатории, Бонч-Бруевич проделал большую подготовительную работу. Лампа должна обладать определенными свойствами, заранее заданными параметрами.

Чтобы добиться этого, необходимо прежде всего ясное и четкое представление о том, как лампа работает, какие процессы в ней происходят и от чего они зависят. Умственный взор инженера должен проникнуть в невидимый для нашего глаза мир электронов и подчинить их себе.

С этой целью Бонч-Бруевич разработал теорию трехэлектродной лампы и после опытной проверки опубликовал ее в 1919 году в журнале «Радиотехник».

Появление этой работы было наглядной иллюстрацией силы и оригинальности советской научно-технической мысли - Бонч-Бруевич создал теорию электронной лампы раньше, чем иностранные ученые, и гораздо глубже осветил существо вопроса.

По мере того как расширялся круг работ лаборатории, увеличивалось число ее сотрудников. В стенах лаборатории создавалась база радиофикации Советской страны, совершенствовалась техника всех отраслей электрической связи как беспроволочной, так и проводной.

Многогранность работ Нижегородской лаборатории, смелое решение важнейших задач радиотехники того времени поднимали ее авторитет. Вскоре она стала, как и намечал Владимир Ильич Ленин, центром отечественной научно-технической мысли в области радио. В 1928 году профессор В. К. Лебединский писал о Нижегородской лаборатории:

«Наряду с прекрасным выполнением технических заданий замечательна ее смелость в искании новых путей; в эту лабораторию сходятся все те, кто верит в свои силы; она - всегда в авангарде нашей самостоятельной работы как технической, так и научно-технической в области радио».

Наладив производство приемных ламп, радиолаборатория немедленно приступила к выполнению следующей части ленинского задания: к разработке радиоламп большой мощности. Эти лампы были необходимы для создания ламповых радиопередатчиков, которые шли на смену искровым и дуговым радиостанциям.

Чтобы получить от радиолампы электрические колебания большой мощности, в лампе должен протекать ток значительной величины, а на аноде ее должно действовать большое электрическое напряжение - примерно нескольких сотен и даже тысяч вольт.

При таком высоком напряжении электроны, летящие в безвоздушном пространстве лампы, приобретают значительные скорости и с большой силой обрушиваются на анод.

Воспринимая удары огромного количества этих мельчайших материальных частиц, анод сильно разогревается и, если не принять специальных мер, он может расплавиться. Вот здесь-то и возникла основная трудность, с которой столкнулся Бонч-Бруевич при разработке мощных радиоламп.

Для изготовления анодов требовались тугоплавкие металлы -молибден и тантал. Молодая Советская республика не имела тогда этих металлов. Вместо них приходилось пользоваться никелем и алюминием - легкоплавкими металлами, которые лаборатория могла получить.

В поисках решения, казалось бы, неразрешимой задачи Бонч-Бруевич нашел оригинальный выход - предложил охлаждать водой разогревающийся под ударами электронов анод, подобно тому, как охлаждается двигатель внутреннего сгорания.

И он создал небывалый тип радиолампы - лампу с водяным охлаждением. Анод лампы был сделан в виде небольшого колпачка. Внешняя выпуклая сторона этого колпачка выходила непосредственно в ламповый баллон - она-то и воспринимала удары электронов, - а внутренняя сторона колпачка служила дном сосуда, который заполнялся водой. Вода отбирала от анода часть теплоты, и поэтому он мог выдерживать более сильные анодные токи не перегреваясь.

Бонч-Бруевич получил от лампы этого типа 40 ватт полезной мощности. Вскоре он внес значительное усовершенствование: анод стал охлаждаться циркулирующей водой. Мощность, которую могла отдавать лампа, увеличилась до 100 ватт.

Рис. 2. Первая радиолампа с водяным охлаждением, разработанная Бонч-Бруевичем.

В начале 1920 года была изготовлена лампа с более массивным анодом. Анод имел цилиндрическую форму, был сделан из красной меди и тоже охлаждался проточной водой.

Мощность этой лампы возросла до 950 ватт, что в два с половиной раза превышало мощность ламп, изготовлявшихся в то время за границей.

Вслед за этим Бонч-Бруевич со своими сотрудниками создал мощную лампу новой оригинальной конструкции - лампу многокамерного типа. Она представляла собой соединение в одном баллоне четырех ламп, которые могли работать в параллель (т. е. сообща, одновременно).

В лампе было четыре отдельные самостоятельные секции: четыре катода, столько же сеток и анодов. Анод каждой секции являлся составной частью общего анодами, таким образом, ток, протекавший в отдельных секциях, суммировался.

Нормально в работу включались две секции лампы, две другие оставались в резерве. Мощность, создаваемая одной такой лампой, составляла 1200 ватт.

Непрерывный рост мощности ламп, разрабатываемых Нижегородской радиолабораторией, свидетельствовал о том, насколько плодотворен способ охлаждения анодов водой.

Эта блестящая идея Бонч-Бруевича, выдвинутая и мастерски претворенная в жизнь им же самим в то время, когда у нас в стране не доставало тугоплавких металлов, не утратила своего значения и в настоящее время. Она легла в основу мощного лампостроения и принесла Нижегородской лаборатории мировую известность.

После блокады, когда достижения советских ученых стали известны за рубежом, иностранцы были изумлены успехами нижегородцев. Крупнейшие радиофирмы Европы и Америки стали строить мощные радиолампы по типу ламп Бонч-Бруевича, используя водяное охлаждение анодов.

В 1923 году Нижегородская лаборатория закончила разработку новой генераторной лампы с водяным охлаждением мощностью 30 киловатт. Это была в то время самая мощная лампа

в мире. Как только о ней узнали немцы, они немедленно обратились в Нижний-Новгород с заказом на изготовление подобных ламп для Германии и направили в Россию своих виднейших специалистов (Арко, Мейсснера) для ознакомления с работой радиолаборатории. Сами они к этому времени разработали лампу мощностью всего 5 киловатт. 14 сентября 1923 года газета «Правда» сообщала:

«Крупнейшая германская радиотехническая фирма «Телефункен» обратилась в Нижегородскую радиолабораторию с просьбой изготовить мощные ламповые генераторы системы проф. Бонч-Бруевича для оборудования ими германской радиостанции в Нау-эне».

Спустя некоторое время, в 1925 году, новаторская деятельность нижегородцев, окруженных вниманием и заботой Советского правительства, увенчалась новым выдающимся успехом в области лампостроения: созданием еще более мощной лампы - лампы имени Ленина, как ее назвали в память Владимира Ильича.

Это была лампа-гигант. Вместе с резервуаром водяного охлаждения она была выше человеческого роста, на ее анод подавалось 12 000 вольт электрического напряжения. По мощности -100 киловатт - она в пять раз превосходила самые мощные лампы иностранных фирм.

Одновременно с нижегородцами большая и плодотворная работа по созданию и усовершенствованию отечественных радиоламп проводилась и в других лабораториях нашей страны.

Значительных успехов в этих разработках добились А. А. Чернышев, Н. Д. Папалекси, М. М. Богословский и др. Например А. А. Чернышев, работавший в лаборатории Петроградского политехнического института, впервые создал радиолампу с подогревным катодом. Спустя несколько лет такой тип лампы получил широчайшее распространение во всех странах.

Наряду с ламповыми генераторами в Нижегородской лаборатории шла разработка высокочастотных генераторов совершенно иного типа. Это были электрические машины особой конструкции, способные генерировать быстропеременные токи, необходимые для образования радиоволн.

Машина высокой частоты как источник незатухающих электрических колебаний исторически предшествовала ламповому генератору и долгое время занимала видное место среди высокочастотных генераторов, применяемых в радиосвязи. Разработкой машин высокой частоты руководил Валентин Петрович Вологдин, деятельность которого в этой области началась еще в 1909 году.

Рис. 3. Схема мощной лампы с водяным охлаждением.

Незадолго до Великого Октября Вологдин разработал проект машины на 20 тысяч герц мощностью 50 киловатт. Осуществить свой проект ему удалось только после революции, в стенах Нижегородской радиолаборатории.

Здесь же, в Нижнем-Новгороде, Вологдин создал одно из важнейших радиоустройств - ртутный выпрямитель. Он предназначался для преобразования переменного тока в постоянный ток высокого напряжения, которое требуется для питания анодов мощных радиоламп.

Рис. 4. Контрольная радиотелеграмма Шорина, проделавшая путь из Нижнего-Новгорода в Москву (по проводам) и обратно (по радио).

Телеграмма передавалась и тут же принималась при помощи буквопечатающей аппаратуры, установленной в Нижегородской радиолаборатории

Яркий след в истории техники оставил один из талантливейших советских изобретателей Александр Федорович Шорин, широко известный как создатель одной из лучших систем звукозаписи и звукового кино.

Чтобы увеличить скорость телеграфирования, Шорин создал в Нижегородской лаборатории быстродействующую аппаратуру для автоматической записи радиотелеграфных сигналов.

Он успешно провел опыты, показавшие, что некоторые телеграфные аппараты, применявшиеся обычно в проводной связи, могут быть приспособлены и для работы по радио. В 1922 году он продемонстрировал буквопечатающую аппаратуру, которая позволяла вести прием радиограмм с отпечаткой их на леyте буквенным текстом.

Оригинальные технические исследования провел Шорин по внедрению техники радио в проводную связь. Он добился передачи по одной паре проводов нескольких телеграмм одновременно.

Этот способ многократного телеграфирования, усовершенствованный впоследствии советскими учеными, применяется теперь на важнейших магистралях связи.

В стенах Нижегородской лаборатории Шорин сконструировал также аппаратуру для управления по радио различными механизмами, разработал схемы радиоламповых усилителей, изготовил мощные громкоговорящие установки.

Важнейшим достижением коллектива нижегородских радиоспециалистов является создание радиотелефона. Разработка генераторных радиоламп была в сущности лишь подготовкой к построению радиотелефонного передатчика.

Передавать по радио живую человеческую речь несравнимо сложнее, чем телеграммы. При телеграфировании текст передается условными знаками - точками и тире.

В этом случае сигналы отличаются только своей продолжительностью: короткий сигнал означает точку, длинный - тире. Из этих знаков и слагается текст депеш. При передаче речи дело в корне меняется. Радиоволны должны передать все изменения громкости от шёпота до крика, все тона и обертона, которые присущи живой речи.

Радиопередатчики, применявшиеся в первые годы радиотехники - искровые, дуговые и машинные, - вполне исправно служили радиотелеграфированию, но оказались слишком «грубыми» для того, чтобы передать по радио речь человека.

Первые опыты телефонирования по радио были проведены в нашей стране в 1903 году под руководством самого изобретателя радио А. С. Попова.

Опыты прошли успешно. Но в тот период, период искровой радиотехники, радиотелефон не получил практического применения, так как искровые радиопередатчики не могли передать всех оттенков живой человеческой речи.

С этой задачей вполне удовлетворительно мог справиться только ламповый радиопередатчик, который и был создан в Нижегородской радиолаборатории.

Зимой 1920 года, кроме отрывистых и однообразных сигналов радиотелеграфной азбуки, в эфире зазвучала человеческая речь. Это Нижегородская лаборатория, построившая на первых генераторных лампах первый в мире радиотелефонный передатчик, вела пробные передачи разговора по радио.

Мощность передатчика сначала была невелика, но вскоре Бонч-Бруевич увеличил ее до 250 -300 ватт. Радиус действия станции тоже увеличился, и опыты радиотелефонирования пошли более успешно.

В эфире все чаще стал раздаваться голос: «Говорит Нижегородская радиолаборатория!» Он возвещал всему миру о замечательной победе молодой советской науки.

Немногочисленные в то время радисты приемных радиостанций, Настраивавшие свои приемники на волну Нижнего-Новгорода, поражались тому, что радиоволны доносили до них человеческий голос, и слали в Нижегородскую лабораторию полные восторженного удивления запросы: «Слышали по радио живую речь. Объясните».

Когда об этих опытах узнал Владимир Ильич, он был обрадован новым достижением нижегородцев и обратился к Бонч-Бруевичу со следующим письмом:

«...Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам глубокую благодарность и сочувствие по поводу большой работы радиоизобретений, которую Вы делаете. Газета без бумаги и «без расстояний», которую Вы создаете, будет великим делом. Всяческое и всемерное содействие обещаю Вам оказывать этой и подобным работам».

Газета без бумаги и «без расстояний»! В этих гениальных ленинских словах была заключена идея нового применения радио - идея радиовещания. В них было выражено стремление Коммунистической партии сделать все достижения техники и культуры достоянием широких масс народа.

«Раньше, - говорил Ленин, - весь человеческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним все блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого - просвещения и развития.

Теперь же все чудеса техники, все завоевания культуры станут общенародным достоянием, и отныне никогда человеческий ум и гений не будут обращены в средства насилия, в средства эксплуатации».

Ленин предугадал, что в недалеком будущем благодаря радио мы сумеем связать все уголки необъятной советской страны с центром, и радио станет достоянием всего народа: «...вся Россия, - писал он, - будет слышать газету, читаемую в Москве».

В беседах с учеными Владимир Ильич с присущей ему прозорливостью раскрывал широкие и заманчивые перспективы использования радио для политических и просветительных целей. И он торопил нижегородцев.

Вдохновленные вниманием Владимира Ильича, радиоспециалисты Нижегородской лаборатории отдавали все свои силы и весь изобретательский талант воплощению в жизнь ленинской идеи радиовещания. П. А. Остряков вспоминал:

«Как сейчас помню, с какой энергией трудился над решением этой проблемы М. А. Бонч-Бруевич. Я никогда не забуду, как, держа микрофон у рта, он вполголоса говорил эти первые:

- Алло, алло, даю счет - раз, два, три... Как слышно? Даю смещение - раз, два, три, четыре...

Это был первый радиотелефон, замечательное творение человеческого ума».

Так самоотверженный труд советских ученых породил новый вид применения радио. Оно стало служить не только для передачи коротких телеграфных сообщений из одного пункта в другой. Голос радио теперь могла слушать вся страна, весь наш

народ. А для иностранных специалистов находящихся на службе у буржуазии, которая не думала о народе, радиотелефон в то время был еще «пустой фантазией». Радиовещание за границей началось значительно позже, чем у нас, например, в Италии только в 1924 году.

17 марта 1920 года Советское правительство издало за подписью В. И. Ленина декрет, предписывающий Нижегородской радиолаборатории построить Центральную радиотелефонную станцию с радиусом действия 2000 верст.

Рис. 5. Радиотелефонный передатчик Нижегородской радиолаборатории с первыми лампами, охлаждаемыми водой.

Радиотелефон признавался делом государственного значения. Сотрудники радиолаборатории немедленно приступили к выполнению этого ленинского задания, и в течение двух последующих лет оно направляло их деятельность.

Используя мощные генераторные лампы, коллектив под руководством Бонч-Бруевича построил радиотелефонный передатчик мощностью 2 киловатта и осенью 1920 года установил его на Ходынке в Москве.

Работа этого передатчика была слышна в Ташкенте, Иркутске, Чите и других отдаленных городах республики. Советское радио охватывало все более и более широкую территорию страны, завоевывало новые расстояния.

В октябре того же года решено было провести контрольную радиопередачу для Берлина. Немцы не верили, что советская станция перекроет такое большое расстояние и радио донесет голос Москвы до Берлина.

Каково же было их изумление, когда точно в назначенный час в телефонных наушниках отчетливо й ясно раздались слова:

«Говорит Московская радиотелефонная станция!»

Немцы обещали организовать такую же ответную передачу для Москвы, но не смогли. Вместо радиотелефонной передачи они прислали телеграфный ответ. Радиоразговор не состоялся. Так советская радиотехника еще раз показала свое превосходство над капиталистической техникой Запада.

Успехи Нижегородской лаборатории, блестящие решения труднейших задач радиотехники были бы невозможны без той поддержки и помощи, какую оказывали Советское правительство и лично Владимир Ильич Ленин талантливому коллективу нижегородских радиоспециалистов.

Ленин направлял работу лаборатории с первого дня ее существования. Ставя перед ней сложные и ответственные задания, он неустанно заботился о финансировании лаборатории, о снабжении ее оборудованием и материальном обеспечении ее работников.

Ленин никогда не ограничивался общими сведениями о состоянии дел радиолаборатории. В письмах и записках своим подчиненным он ставил конкретные вопросы о работе лаборатории, давал самые детальные указания, входил в мельчайшие подробности.

Так, например, обращаясь 26 января 1921 года к управляющему делами Совнаркома по поводу радиотелефонного строительства, Владимир Ильич писал:

«Очень прошу Вас... сообщать мне 2 раза в месяц о ходе работ».

2 сентября 1921 года Ленин запрашивал народного комиссара связи:

«Прошу Вас представить мне сведения о том, в каком положении находится у нас дело беспроволочного телефона.

• 1) Работает ли Центральная московская станция? Если да, по скольку часов в день? На сколько верст? Если нет, чего не хватает?
• 2) Выделываются ли (и сколько?) приемников, аппаратов, способных слушать разговор Москвы?
• 3) Как стоит дело с рупорами, аппаратами, позволяющими целой зале (или площади) слушать Москву?..»

Во время первых опытов Бонч-Бруевича с радиотелефоном, о которых доложили Владимиру Ильичу, Ленин обратился к председателю Нижегородского губисполкома с телеграммой:

«Ввиду особой важности задач, поставленных Радиолаборатории, и достигнутых ею важных успехов, оказывайте самое действительное содействие и поддержку к облегчению условий работы и устранению препятствий».

В конце 1920 года из-за острого недостатка топлива в стране остановилась городская электростанция Нижнего-Новгорода. Прекратилась подача тока в радиолабораторию. Нависла угроза срыва работ по конструированию радиоламп и радиостанций.

Работники лаборатории настойчиво искали выхода. А выход был только один: строить свою небольшую электростанцию с малым потреблением топлива; для такой станции топливо можно было еще достать.

Дизели у радиолаборатории имелись, но не хватало денег на постройку небольшого кирпичного здания. Тогда в Москву командировали ближайшего сотрудника М. А. Бонч-Бруевича -П. А. Острякова.

Получив отказ в Наркомпочтеле, Остряков после долгих колебаний обратился к В. И. Ленину. Владимир Ильич немедленно распорядился отпустить необходимые средства и выдал документ, обязывавший все организации содействовать радиотелефонному строительству.

«До сих пор, - вспоминал в 1950 году Остряков, - я бережно храню, как ценнейшую реликвию, ленинский документ, который начинается словами, сохраняющими и теперь свою остроту и злободневность: «Радиотелефонное строительство признано чрезвычайно важным и срочным».

11 мая 1922 года, больной, Владимир Ильич писал народному комиссару почт и телеграфов:

«Прочитал сегодня в «Известиях» сообщение, что Нижегородский Совет возбудил ходатайство перед ВЦИК о предоставлении Нижегородской радиолаборатории ордена Красного Трудового Знамени и о занесении профессоров Бонч-Бруевича и Вологдина на Красную доску.

Прошу Вашего отзыва. Я, с своей стороны, считал бы необходимым поддержать это ходатайство».

В письме от 19 мая 1922 года к членам Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Владимир Ильич широко ставил вопрос о развитии радиовещания.

Предлагая выделить дополнительные средства для радиофикации страны, он писал, что «в нашей технике вполне осуществима возможность передачи на возможно далекое расстояние по беспроволочному радиосообщению живой человеческой речи; вполне осуществим также пуск в ход многих сотен приемников, которые были бы в состоянии передавать речи, доклады и лекции, делаемые в Москве, во многие сотни мест по Республике в отдаленные от Москвы на сотни, а при известных условиях, и тысячи верст».

Через несколько дней - 25 мая - Политбюро приняло решение о финансировании лаборатории для наибольшего ускорения разработки, усовершенствования и производства громкоговорителей и радиоприемников.

Так, благодаря непрестанной заботе Коммунистической партии и Советского правительства развивалась деятельность Нижегородской радиолаборатории.

Помимо Нижнего-Новгорода, большая и ценная работа по созданию техники радиовещания проводилась в другом волжском городе - Казани. Здесь находилась 2-я база радиотелеграфных

формирований Красной Армии. Талантливая группа военных радиоспециалистов, работавшая в лаборатории казанской радио -базы, добилась значительных успехов.

В период 1919 -1921 годов здесь были собраны на маломощных усилительных лампах радиотелефонные передатчики, генераторы высокочастотных электрических колебаний для приемников и усилители для усиления речи.

Громкоговорящие телефоны с усилителями, изготовленными казанской радиобазой, летом 1921 года были установлены на нескольких площадях Москвы и служили для передачи последних известий, докладов и лекций.

Работники казанской базы успешно провели также опыт двусторонней радиотелефонной связи на большое расстояние. На пароходе «Радищев» они смонтировали 35-ламповый передатчик.

Пароход плыл вниз по Волге и все время на пути до Царицына (ныне Сталинград) поддерживал двустороннюю связь по радиотелефону с Казанью, где был установлен 100-ламповый радиопередатчик.

Наибольшее расстояние, которое перекрывалось при этом, составляло 850 километров. На пути от Царицына до Астрахани судовой передатчик был уже не слышен в Казани, зато передачи более мощной Казанской станции отчетливо принимались до самой Астрахани -на расстоянии, превышающем 1000 километров.

Новаторская деятельность коллектива радиоспециалистоd казанской радиобазы получила высокую оценку - он был премирован Комитетом по делам изобретений.

Первые радиотелефонные передатчики, построенные Нижегородской радиолабораторией, послужили основой, опираясь на которую она приступила к сооружению Центральной радиотелефонной станции большой мощности, предназначавшейся специально для радиовещания. Передатчик этой станции включал более 30 радиоламп. Для него были использованы самые мощные лампы, разработанные к тому времени в лаборатории.

При включении в параллель большого числа одновременно работающих радиоламп Бонч-Бруевич столкнулся с неожиданным затруднением: в схеме возникали паразитные колебания, которые срывали работу передатчика.

Изучая причины этого вредного явления, Бонч-Бруевич нашел, что при параллельном включении ламп появляются благоприятные условия для возникновения побочных колебаний, частота которых намного выше частоты колебаний, создаваемых передатчиком для работы.

Как сорняки, заглушающие посев, эти ненужные колебания, отбирая часть энергии станции, могли заглушить колебания, на которых станция работала. Вот почему их вполне заслуженно назвали паразитными колебаниями.

Не отказываясь от параллельного включения радиоламп, необходимого для получения большой мощности, Бонч-Бруевич разработал способ подавления паразитных колебаний. Уничтожив их, он создал нормальные условия для работы станции. Летом 1922 года ее установили под руководством П. А. Острякова в Москве.

Это была наиболее мощная в мире радиовещательная станция; ей присвоили имя Коминтерна, а улицу, где она находилась, переименовали в улицу Радио. Станция работала на волне длиной 3000 метров.

При радиотелефонной работе мощность ее составляла 12 киловатт; это превышало общую мощность всех вместе взятых станций такого типа в Берлине, Париже и Нью-Йорке. 17 сентября 1922 года состоялся первый радиовещательный концерт.

Немногочисленные в то время радиослушатели - радисты приемных станций Наркомпочтеля - услышали выступления артистов Большого театра и Московской консерватории. Передача была слышна за Северным Полярным кругом (на Югорском Шаре), в Новороссийске, Батуми и в других городах республики.

Радиослушатели присылали в адрес радиостанции восторженные отзывы. Их радовала эта выдающаяся победа советской техники. В дальнейшем, кроме концертов, станция стала часто передавать сообщения РОСТА (Российского телеграфного агентства), которые принимались во многих городах страны и затем печатались в местных газетах.

Давая достойную оценку успешной передаче первого радиоконцерта, Бонч-Бруевич хорошо понимал, что это только начало большой и важной работы по радиофикации Советской России. Он говорил:

«Сегодняшний день является торжественным днем для русской радиотехники... Окончание строительства станции является первым шагом к выполнению плана радиофикации России, который предусматривает установку десятков тысяч приемных радиостанций в деревнях и городах».

Поставленная Коммунистической партией задача радиофикации страны требовала создания отечественной радиопромышленности, которая выпускала бы радиоаппаратуру, разрабатываемую в советских радиолабораториях.

С этой целью наше правительство создало в 1922 году Государственный электротехнический Трест заводов слабого тока. Вскоре советские радиозаводы наладили массовый выпуск радиоизделий: радиоламп, ртутных выпрямителей, усилителей, радиоприемников и оборудования передающих радиостанций. С появлением отечественной радиопромышленности открылась новая страница в истории советского радио.

Успехи советского радиостроения привлекли внимание других государств. Правительство Персии (Ирана) обратилось к советским организациям с просьбой построить несколько радиостанций. 28 октября 1923 года газета «Правда» писала:

«Между Электротрестом слабого тока и персидским правительством заключен договор на оборудование мощной радиостанции в Тегеране, связывающей Персию с Европой и Азией, семи радиостанций в крупнейших городах страны - Тавризе, Исфагане, Мешхеде, Реште и др.

Нашему Электротресту пришлось выдержать предварительно большую борьбу с электротехническими компаниями Германии, Франции, Англии, поддерживаемыми своими правительствами. Несмотря на пущенные в ход всяческие средства, вплоть до подкупа нужных лиц, депутаты меджлиса, осведомленные о нашем более выгодном для Персии предложении, отвергли все домогательства западно-европейских «благодетелей».

Для создания заводских образцов радиоаппаратуры и разработки промышленной технологии в 1923 году в Петрограде была организована Центральная радиолаборатория Треста заводов слабого тока.

Сюда были приглашены видные советские ученые. Из Нижнего-Новгорода в Петроград переехала группа, специалистов во главе с Вологдиным, Шориным и Рожанским.

В связи с этим в характере работы Нижегородской радиолаборатории произошли некоторые изменения. Но творческая активность ее не ослабла. Руководимый Бонч-Бруевичем коллектив лаборатории ставил и успешно разрешал все новые и новые задачи радиотехники и радиофикации страны.

Как только Нижегородская лаборатория получила тугоплавкие металлы - тантал и молибден, - которых она не имела вначале, Бонч-Бруевич создал новые генераторные лампы средней мощности. Эти радиолампы не требовали водяного охлаждения, что намного упрощало их эксплуатацию.

После этого в радиолаборатории была изготовлена серия небольших радиовещательных передатчиков мощностью 1,2 киловатта для областных и республиканских центров.

Компактные, дешевые и удобные в эксплуатации, эти передатчики, получившие название «Малый Коминтерн», были установлены в разных городах страны и стали служить для местного вещания.

Наряду с передачами на русском языке в эфире зазвучали голоса многих национальностей, входящих в великую семью советских народов. В 1928 году в нашей стране работало уже 27 таких радиовещательных передатчиков, изготовленных силами нижегородских радиоспециалистов, а общее число городов, имевших к этому времени свои радиовещательные станции, было более сорока.

Продолжая плодотворную деятельность в области мощного радиостроения, коллектив радиолаборатории по заданию правительства установил в 1927 году на Шаболовке в Москве новую радиовещательную станцию мощностью 40 киловатт.

Другой такой же передатчик нижегородцев был установлен в Свердловске. Советская радиотехника сделала новый скачок в своем развитии и опять оставила далеко позади радиотехнику капиталистического Запада. Это первенство по мощности радиостанций наша страна прочно удерживает до сих пор.

Быстрый рост количества радиовещательных станций и их мощности, а также популяризация идеи радио в народе породили замечательное движение - радиолюбительство.

Особенно широкий размах получило радиолюбительское движение в нашей стране после декрета правительства от 28 июля 1924 года «О частных приемных радиостанциях». Этот декрет открыл перед нашей молодежью неограниченные перспективы творчества в области радиотехники.

Много сделала для развития радиолюбительства Нижегородская радиолаборатория. Ее работой интересовались широкие слои трудящихся. Радиоспециалисты Ниж>него всегда радушно принимали в своих кабинетах и мастерских многочисленных экскурсантов, показывая им радиоустановки в действии, читая популярные лекции о радио.

Радиолаборатория рассылала радиолюбителям, которые обращались к ней за помощью, схемы простейших приемников. Она изготовила для них образец небольшого лампового передатчика, сконструировала широко известный детекторный приемник Шапошникова и самый дешевый ламповый приемник «Микродин», а в 1924 году выпустила библиотечку радиолюбителя.

В стенах Нижегородской лаборатории работали пионеры советского радиолюбительства О. В. Лосев и Ф. А. Лбов.

В 1922 году Лосев открыл возможность усиления и генерации колебаний при помощи детекторного кристалла. Это было первое радиолюбительское изобретение.

Обычно кристаллический детектор применялся для детектирования. Лосев же, работая с кристаллом цинкита, опирающимся на угольную нить, получил от этой детекторной пары высокочастотные электрические колебания.

Используя это явление, он сконструировал «кристадин» — оригинальный тип маломощного приемника с питанием от нескольких гальванических элементов, которые почти не расходуются.

Кристадин Лосева приобрел широкую популярность, так как он давал возможность слушать станции незатухающих колебаний без применения радиоламп и вести прием радиотелефонных передач на больших расстояниях.

Весть об изобретении Лосева разнеслась далеко за пределы нашей Родины. По типу кристадина изготовлялись приемники в Америке и в странах Западной Европы.

Рис. 6. Радиоприемник Кристадин О. В. Лосева.

В результате исследований, проведенных советскими учеными под руководством академика А. Ф. Иоффе, свойства кристаллов, которые обнаружил Лосев, используются теперь в кристаллических безнакальных «лампах» (кристаллических триодах), способных заменять обычные радиолампы.

Другой радиолюбитель, приглашенный в Нижегородскую лабораторию, Ф. А. Лбов, сконструировал здесь в январе 1925 года первый в СССР любительский коротковолновый передатчик, радиограммы которого были слышны в Месопотамии, Париже и Лондоне.

Удачные опыты радиолюбителей, открывших в начале двадцатых годов дальнодействие коротких волн, привлекли к этому диапазону внимание всех радиоспециалистов.

Возникли горячие споры о целесообразности перевода дальних радиосвязей на короткие волны. Ученые Нижегородской лаборатории раньше иностранных специалистов оценили преимущества коротковолновой связи. В 1925 году Бонч-Бруевич писал:

«Весьма вероятно, что в радиотехнике коротким волнам суждено произвести своего рода переворот, особенно после того, как удастся овладеть механизмом их распространения».

И действительно, вскоре короткие волны завоевали господствующее положение в радиосвязи.

Но освоить волны этого диапазона оказалось не так-то легко. От случайно установленных радиолюбителями связей до организации постоянно и уверенно действующей связи на коротких волнах лежал большой путь творческих исканий и напряженного труда.

Ведущая роль принадлежит здесь нашим выдающимся ученым М. В. Шулейкину, Д. А. Рожанскому, М. А. Бонч-Бруевичу, В. В. Татаринову, А. А. Пистолькорсу, А. Н. Щукину. Их работы легли в основу успешно развивающейся техники коротких волн и ее применения.

Отражаясь от верхних слоев ионосферы, находящихся на высоте 200-400 километров, а затем от земной поверхности, короткие волны могут «пробежать» любое расстояние.

Чтобы перекрыть большие расстояния на коротких волнах, нужны передатчики гораздо меньшей мощности, чем при работе на длинных волнах; кроме того, коротковолновая связь в меньшей степени подвержена воздействию электрических атмосферных помех.

Но в то же время связь эта крайне капризна - она зависит от состояния ионосферы, от степени ионизации, т. е. в конце концов от солнечной деятельности. Прекрасно налаженная в дневные часы связь на определенной волне ночью может оборваться. То же самое наблюдается и при смене времен года.

Законы распространения коротких радиоволн отличаются большой сложностью.

Чтобы устранить недостатки коротковолновой связи, Нижегородская лаборатория организовала систематическое наблюдение за прохождением коротких волн в различных направлениях.

Коротковолновые станции были установлены в разных концах страны: в Москве, Ташкенте, Томске, Иркутске, Владивостоке, на даточкином Шаре (Новая Земля).

В мастерских радиолаборатории на набережной шло усиленное изучение условий генерации коротких волн, разрабатывались схемы коротковолновых пере датчиков, а в окрестностях города на специально отведенном участке, так называемом Радиополе, проводились испытания различных систем сложных антенн для коротковолновой радиопередачи и приема.

Рис. 7. Отражаясь от ионосферы, а затем от земной поверхности, короткие волны могут „пробежать" любое расстояние на земле.

Вскоре напряженная работа в этой области специалистов лаборатории, возглавляемая Бонч-Бруевичем и Татариновым, дала блестящие результаты: Нижний-Новгород установил мировые рекорды дальности радиосвязи.

Построив 15-киловаттный передатчик, радиолаборатория весной 1925 года установила на волнах длиной 80-110 метров связь Нижнего с Северной и Южной Америкой, с Индией, Африкой, Австралией и Новой Зеландией.

В то же время была введена в эксплуатацию первая регулярно действующая линия радиосвязи на коротких волнах Москва - Ташкент. Вслед за этим открылась линия коротковолновой связи огромной протяженности, соединяющая нашу столицу с Дальним Востоком. Аппаратура для этих линий радиосвязи была создана в стенах Нижегородской лаборатории.

Изучая законы распространения радиоволн, специалисты радиолаборатории установили, что устойчивость коротковолновой связи зависит от длины волны. Они предложили простой и в то же время замечательный способ работы на разных волнах днем и ночью. Этот способ применяется теперь во всем мире.

Большое значение для развития радио имеет принцип направленности, широко введенный в практику радиосвязи нижегородскими радиоспециалистами.

На Радиополе Нижнего-Нов-города были созданы под руководством Татаринова первые коротковолновые антенны направленного действия. Применение именно такого типа антенн (кстати сказать, скопированного вскоре иностранцами) закрепило успех связи на коротких волнах.

Используя принцип направленности, удалось наиболее выгодно передавать энергию, которую несут радиоволны, в заданном направлении. Направленные антенны, в отличие от обычных, посылают излучаемую энергию в пределах определенного угла, что, естественно, приводит к увеличению дальности связи.

Направленность излучения и приема положена также в основу радиолокации: посылая с помощью направленной антенны радиоволны в нужную сторону и улавливая затем радиоэхо, определяют направление на обнаруженный объект. А это не менее важно, чем определение расстоянгія до объекта.

Работы нижегородских ученых в области изучения и освоения коротких волн отличались исключительной продуктивностью по сравнению с работой иностранных специалистов. Компания Маркони в Англии, например, изучала передачу короткими волнами до того, как добилась возможности их применения на практике, в течение восьми лет.

Для Нижегородской радиолаборатории чрезвычайно характерна многогранность ее работ. Ее теоретические изыскания, экспериментальные исследования, инженерные разработки охватывают все диапазоны радиоволн.

Трудно указать такую область радиотехники, основы которой не были бы заложены в стенах этой лаборатории. Здесь создавались генераторы ультракоротких волн, ставились эксперименты по передаче изображений на расстояние и даже проводились опыты передачи энергии по радио. На левом берегу Волги, против здания радиолаборатории, было установлено радиоприемное устройство.

Оно улавливало энергию радиоволн, посылаемых с правого берега, и обеспечивало горение электрической лампочки.

Нижегородская лаборатория была не только кузницей радиоизобретений, как ее называли. Она в то же время была институтом, воспитывающим кадры высококвалифицированных радиоспециалистов.

Если она начала свою деятельность, имея группу из 18 работников, то через 10 лет здесь работало уже свыше 300 человек, из них: 73 в лабораториях и 143 в мастерских. В этот большой, тесно спаянный коллектив входили ученые, инженеры, рабочие.

В деятельности радиолаборатории органически сочеталась теория с практикой. Это характерное свойство, отличающее ра-

боту советских ученых от работы буржуазных, было одной из причин успеха всех начинаний Нижегородской радиолаборатории, которую по праву называли центром советской научно-технической мысли в области радио и колыбелью советской радиотехники.

Оценивая работу нижегородцев, профессор Лебединский писал:

«При ознакомлении с работами наших радиоспециалистов удивляешься богатству идей, изобретательности, настойчивости мыслительной работы; в этих работах часто обнаруживается большое экспериментальное искусство и прекрасное владение математическим анализом».

Следует отметить широко применявшийся в Нижегородской лаборатории плодотворный способ научного общения между ее работниками - это научно-технические беседы, организованные по инициативе Бонч-Бруевича и Лебединского.

На эти беседы, проводившиеся регулярно, собирались все научные сотрудники лаборатории. Здесь делались доклады, научные сообщения, подводились итоги работ, намечались пути новых исследовании и разработок. За 10 лет было проведено 153 лабораторные беседы, на которых было сделано 268 научных докладов.

Другой формой научного общения, которая уже не ограничивалась Нижним-Новгородом, а охватывала радиоспециалистов всей страны, было издание научно-технического журнала «Телеграфия и телефония без проводов».

Этот журнал стал выходить в свет с 1918 года и в 1919-1925 годы издавался Нижегородской лабораторией, затем стал печататься в Ленинграде.

На страницах журнала печатались работы авторов по крайней мере двух десятков городов Советского Союза. Здесь освещались все вопросы радиотехники, публиковались оригинальные труды советских ученых.

«Телеграфия и телефония без проводов» был главнейшим радиотехническим журналом того времени. Он помогал раскрывать исключительное значение радио, будил радиотехническую мысль. Журнал пользовался большим авторитетом среди радиоспециалистов, которые очень высоко оценивали его роль в развитии радиотехники.

Посылая журналу приветствие по случаю его десятилетия, инженерно-технические работники радиозавода им. Казицкого писали:

«Организовавшись в трудное время после войны, журнал сыграл выдающуюся роль в деле восстановления и развития связи. При отсутствии каких-либо систематических руководств' по радиотехнике каждый номер «Телеграфии и телефонии без проводов» был учебником и настольной книгой для русских радиоспециалистов».

Немалая доля этой заслуги принадлежит коллективу нижегородских ученых, которые не только издавали журнал в первые годы его существования, но и опубликовали в нем много важных научных работ по радиотехнике.

Деятельность Нижегородской радиолаборатории, заложившей основы мощного развития советской радиотехники, неоднократно получала высокую оценку нашего правительства. Лаборатория дважды - в 1922 и 1928 годах - была награждена орденом Трудового Красного Знамени, а в 1924 году ей было присвоено имя великого Ленина.

Рис. 8. Обложка журнала „Телеграфия и телефония без проводов".

В 1929 году она была переведена в Ленинград и слита с Центральной радиолабораторией Треста заводов слабого тока. Нижегородские радиоспециалисты в новых условиях успешно продолжали свою работу по воплощению в жизнь великой идеи Ленина — идеи радиофикации нашей страны.

Продолжение: Михаил Александрович Бонч-Бруевич - пионер советского радио.

Источник: Ф. Честнов - "В мире радио", 1954г.